Мэй Ланьфан

Вчера исполнилось бы 125 лет главной легенде китайской оперы Мэй Ланьфану. Знаменитый актёр происходил из уважаемой династии исполнителей женских ролей «дань», поэтому с детских лет готовился всю жизнь играть на сцене исключительно женских героинь. И неплохо в этом преуспел. Говорят, в довоенном Шанхае была популярна поговорка: хочешь жениться - жена должна быть похожа на Ланфана. 

 Мэй Ланьфан очень много и успешно гастролировал. В 1930 во время американских гастролей встречался с Чарли Чаплиным, Мэри Пикфорд и Дугласом Фэрбенксом. В 1935 году выступал в Ленинграде перед Сталиным. Дружил с Мейерхольдом, Станиславским, Немировичем-Данченко, Бертольдом Брехтом и Эйзенштейном. Мейерхольд написал об этих гастролях восторженную статью, Эйзенштейн снял на её основе короткометражку. В свою очередь в книге воспоминаний о Мейерхольде есть глава, которую написал Мэй. Китаец посещал СССР еще три раза: в 1952, 1957 и 1960 гг. В 1963 году на русском языке даже вышла его книга «Сорок лет на сцене». 

 После начала японской оккупации Мэй наотрез отказался выступать перед японцами. Даже отрастил усы, чтобы причина для отказа была уже совсем весомой. Про Мэй Ланфана можно рассказывать долго, а можно посмотреть одноименный фильм, который снял в 2008 году другой классик Чен Кайге. Среди фоточек: Мэй и Чаплин, Мэй и Станиславский, Мэй и Клим Ворошилов. Ютубовский ролик - про совместную работу Ланфана и Эйзенштейна.

Самая эпичная фотография: Мэй Ланфан и Сергей Эйзенштейн. 

Лев Кулешов: "...Еще одним другом Эйзенштейна был великий китайский актер Мэй Лань-фан, игравший по традиции старого национального театра роли женщин. Мы вместе с Эйзенштейном не пропускали ни одного спектакля с участием Мэй Лань-фана: какая женственность, какая четность движений, какое умение видеть, какой временами остановившийся «взгляд птицы».

Мэй Лань-фан приезжал к нам во ВГИК. Мы беседовали с ним, и он оказался в жизни обыкновенным, даже слегка полноватым мужчиной, больше похожим на делового коммерсанта, чем на очаровательную женщину, которой он всегда был на сцене.

В этот год Эйзенштейн ответил на анкету: «Что Вас поразило в настоящем году?»

— Мэй Лань-фан и «Три свинки» Диснея.

Как его прорабатывали за это!..."

Источник

Мэй Ланьфан (слева) и Сергей Эйзенштейн. 1935 год.

Мэй Ланьфан (梅兰芳, 1894 - 1961), исполнитель в женском амплуа дань, на протяжении 40 лет был самым известным в мире актером пекинской оперы. Он первым вывез пекинскую оперу за рубеж.

В 1935 году Мэй Ланьфан со своей труппой побывал в Советском Союзе. Ради того, чтобы увидеть их игру, в Москву приехал знаменитый немецкий писатель Бертольт Брехт, а во время ленинградских выступлений спектакли Мэй Ланьфана посмотрел Сталин.

В отличие от западной, пекинскую оперу приходят не столько слушать, сколько смотреть. Это синтетическое искусство, в котором органично сочетаются актерское мастерство, вокал, хореография, сценическая речь, пластика, владение боевым искусством, акробатика. С другой стороны, искусство пекинской оперы - искусство условности и устойчивой традиции, что коренным образом отличает его от психологического европейского театра.

Сергей Эйзенштейн снимал фильм о гастролях пекинской оперы в Москве, но по каким-то соображениям Комитет по делам кинематографии отменил решение о производстве фильма.

В период гастролей в СССР Мэй Ланьфан встречался с такими знаковыми деятелями русского искусства, как К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко, С.М. Эйзенштейн, В.Э. Мейерхольд. Немирович-Данченко, высказывая впечатления от увиденного, отмечал, что нет другой формы искусства, способной своей точностью и яркостью так же точно выразить дух нации. Мейерхольд замечал, что Мэй Ланьфану превосходно удалось исполнить женские образы: "В нашей стране множество актрис, но ни одной не удавалось передать то женственное, что просматривается в персонажах Мэя".

Пекинская опера воздействует на зрителя в максимально условной форме, и это открывает простор воображению. Актёры изображают не формальное, внешнее сходство с персонажами, а концепцию, идею, символ, что позволяет зрителю домысливать за него остальное. Так, актёр в амплуа дань играет не конкретную женщину, а идею женственности. Именно поэтому от игры Мэй Ланьфана у публики создавалось впечатление, что, как пишет Вера Юренева, "...он, и только он - самая пленительная женщина в мире" ("Мои записки о китайском театре").